 |
| Хозяйка и дом возле Стугны |
Находясь в г Киеве на курсах повышения квалификации, я заехал в родные пенаты. Хозяйку дома звали Олимпиада Павловна. Это была полная дама в годах с кружевной шалью на плечах и все время проводившая в кресле-качалке. О себе она говорила, что она вдова царского офицера который перешел на сторону Советской власти. И если мне не изменяет память, фамилия была ее Лось. Дом был обсажен сиренью, и около дома, ближе к ручью, который недалеко протекал, был выкопан небольшой водоем, где по словам хозяйки дома, ее покойный муж разводил карасей. В 1950-1951 годах на пересечении улиц Шевченко и Декабристов отец, как участник войны получил государственную квартиру. Первоначальный адрес нашего дома был Декабристов 15 кв. 1 первый этаж налево. Дом был двухэтажный, сложенный из ракушечника, одноподъездный, с печным отоплением.
 |
| Дом на перекрестке улиц Декабристов и Шевченко |
Вообще дом был до войны двухподъездный но от второго подъезда остались только стены первого этажа и входная дверь подъезда; внутри этого полуразрушенного строения жильцами дома были сделаны сарай и летний душ с большим авиационным баком на верху для воды. Все жильцы нашего дома и дома через дорогу напротив были офицеры, служившие в летно-техническом училище. Начальником училища (он жил в соседнем доме) в тот период был полковник Синяков. Лицевая часть дома была огорожена деревянным забором, а внутри перед домом жильцами были разбиты клумбы и высажена сирень, кусты роз. Жасмина. И для нас детей была смонтирована песочница. По весне все кусты и клумбы расцветали , что было необычайно живописно.
 |
| Во дворе |
Жильцы нашего дома любили и гордились своим сквериком, а в период большой жары все выносили раскладушки и отдыхали под тенью деревьев и кустарника. Во дворе находилась так же беседка, где вечерами разгорались нешуточные баталии в домино. А с тыльной стороны нашего дома, на территории старого сада, располагались огородные участки, которые были большим подспорьем в то время. Помню, однажды около дома жильцы дома сажали деревья и одна из жительниц дома, кажется, по фамилии Довбань, заметила какой-то провод, который тянулся к нашему дому. Вызвали саперов с училища, и под домом обнаружили ящики со взрывчаткой. Это было где то в 1953 году. После этого местность вокруг нашего дома все очень тщательно обследовали и еще что-то нашли на месте старого разрушенного дома, который стоял неподалеку. До войны, где то с 1951 года, в городе начали функционировать детские садики, в один из которых мы пошли с братом. Кажется, он находился где-то в конце нынешней улицы Розы Люксембург. Как звали воспитательниц, не помню: остались только фотографии, может, кто и узнает себя. Помню летние прогулки по окрестным холмам Василькова. Однажды мы проходили мимо старого кладбища, у меня запечатлелось, необычные памятники в форме обрубаных деревьев кое-где были фотографии и фамилии.
Несмотря на послевоенную разруху, бытовые условия в садике были очень хорошие. У нас был свой живой уголок и куча разных игр. В большом зале в алых лентах висел портрет Сталина, и под этим портретом наша воспитательница учила нас стихам и песням естественно, о Сталине.
 |
| В детском саду |
ЖИЗНЬ В СЕМЬЕ. Отца своего я видел достаточно мало. Когда мы с братом просыпались, чтобы идти в садик, его уже не было дома, а вечером, когда мы засыпали, он приходил со службы. Ему надо было прийти до подъема курсантов и уйти после их отбоя. Иногда днем он приходил на час — два и ложился отдохнуть, но это было достаточно редко. В садик нас отводила мама, а по субботам забирал отец. В то время в неделе был только один выходной, и суббота официально не была коротким днем. Обычно у воспитательницы он спрашивал, как мы себя вели, на что она отвечала: « Все хорошо». Суббота по тем временам был банный день для мужчин (у женщин в пятницу). В городе Василькове были две бани: одна располагалась на территории военного училища и, естественно, предназначалась для курсантов и семей военнослужащих. Вторая располагалась в конце нынешней улицы Соборной, перед рекой Стугна направо. В этот субботний день ощущалось предчувствия праздника. Отец одевал свежую гимнастерку и галифе, и мы тоже переодевались во все чистое до следующей субботы. Надо заметить, в то время не было стиральных машин и порошков для стирки. Все приходилось делать руками при помощи стиральной доски и куска хозяйственного мыла. Сушить вещи было тоже проблемой, но не по причине непогоды, а просто в то время воровали все. У мамы несколько раз при сушке пропадали детские вещи, потом в садике мы видели их на других детях. Мама на это не обращала никакого внимания и говорила, что они не виноваты, просто жизнь такая, не все у всех есть.
Воскресный день проводили по особенному. Это был день, когда родители были дома и единственным развлечением того периода было кино, и плюс (если было лето – мороженное). Кинотеатр в городе находился на пересечении ул. Декабристов и Грушевского. Это был старый деревянный кинотеатр с балконами. Особой популярностью в то время пользовались музыкальные фильмы из трофейного фонда, а также американские фильмы. Запомнился мне фильм – «ТАРЗАН», который я, конечно, просмотрел до конца все серии. А сколько было разговору вокруг этого фильма!?
Вспоминая сейчас, спустя время, многие жители Василькова воспринимали этот фильм всерьез, как фильм американской действительности. Вообще надо особо отметить, что мировосприятия людей того времени было резко полярно: это сочетание наивности и простодушия с агрессивной серьезностью с оттенками страха. Люди того периода в городе Василькове делились на две категории: военные и гражданские. Первые были значительно более обеспечены, ведь им кроме заработной платы выдавалось еще и обмундирование, включая сапоги и нижнее белье. Вторые выживали за счет огородов, так как рабочих мест в городе было очень мало. Но была и третья категория людей, которые держались несколько дистанционно от всех. Иногда в разговорах проскакивали рассказы, кто в каком доме жил, как их звали и чем занимались. «А когда это было?» — Как то спросил мой отец. — В ответ – «Давно». Словосочетания «при царе», до советской власти они не употребляли, а отвечали «та давно». Помню двоих… По профессии один был ветеринарный врач, а второй врач-терапевт. Одного из них была фамилия Фукс.
Кроме воскресения желанными праздниками того периода были 7 Ноября и Новый год, День Победы тогда еще не праздновали. В клубе военного училища происходило торжественное собрание. Первое слово держал начальник училища, который выступал с докладом (начальник училища был полковник Синяков), затем выступали его заместители с докладами покороче. После этого всегда показывали какой-то фильм или (что было более желанно), выступали артисты из Киева с шефским концертом. Приезжали еще артисты Тимошенко и Березин (Тарапунька и Штепсель), композиторы Шамо; выступали так же и актеры Киевских театров. Из того периода запомнилась пьеса «Мораль Пани Дульской». Мужчины на торжественное заседание приходили во всем блеске своих боевых наград и от них сильно пахло одеколоном «Шипр», других не было. Дамы. тоже блистали всеми изысками того периода. Многие военнослужащие заканчивали войну в Австрии и Германии, сразу женились и служили еще там по 2-3 года .
Запомнилось также празднование Нового года. Этот праздник не был еще официальным в тот период, и поэтому собирались, у кого нибудь на квартире. Зато командование училища устраивало Новогоднюю елку для детей. с Дедом Морозом и Снегурочкой и с выдачей подарков. Подарок представлял собой набор различных конфет…и, естественно, с конфетой «Тузик», печеньем и одной или двумя мандаринками. Все это было упаковано в кулек и перевязано ленточкой, и лежала так же поздравительная открытка. После Новогоднего утренника обязательно было кино, и в первые я увидел там фильм «Золушка».
 |
| С друзьями - воспитанниками интерната |
Зимними развлечениями были коньки и санки. Через дорогу на ул. Шевченко были большие склоны, где мы катались с братом на санках и там находили себе друзей. Как то само собой вышло что мы познакомились с детдомовским ребятами и с некоторыми стали дружны. Санок у них не было, и мы давали им свои. Через короткое время от них ничего не оставалось, и отцу регулярно приходилось их чинить. Однажды я сказал им что у меня скоро День рождения, а где мы живем они знали. И в этот день все мои друзья пришли ко мне в гости — для матери это был неожиданно. Но выход был найден. Сварили большую кастрюлю макарон, добавила туда творога, все посыпала сахаром и пир начался. Отец в это время сбегал в магазин и купил какой — то торт и печенье к чаю. Это был царский праздник. Потом мы начали играть с моими игрушками, которых было множество, и некоторые привезли из Германии. Вдруг раздался стук в дверь, (звонков тогда не было)- Это пришли запыхавшиеся и взволнованные две воспитательницы из детского дома. Оказывается дети ушли с утра кататься на санках и пропали. Город Васильков того периода был достаточно провинциален, и все сразу узнавали, где находятся дети. К счастью, все обошлось. Воспитательницы с мамой попили чай, поговорили о своих женских делах, и вскоре все ушли. Потом мама часто через воспитательниц передавала им вещи из которых мы выросли с братом. А с одной из воспитательниц она подружилась.. У нее был сын, наш ровесник, и нам с братом не было скучно, когда они приходила к нам в гости .Еще зимой к нам приезжал папин отец, мой дед — Блинов Михаил Федорович, который всегда был одет в офицерский военный китель, на ногах были сапоги и галифе моего отца. Это по тем временам считалось шикарной одеждой, и он этим очень гордился. Дед был участник Первой мировой и служил в русском легионе во Франции. Потом, после революции 1917 года, через Красный крест попал обратно домой в Россию. Он мне очень много рассказывал о том периоде как ехали на пароходе через Японию во Францию, где жили там, о Париже, как первый раз пошли в атаку, как его ранили и как подобрали немецкие санитары, оказали помощь и собрали еще нескольких наших раненых в одну воронку, выставили белый флаг с красным крестом и сказали, что сейчас приползут наши санитары и их заберут, что вскорости и случилось. Потом, спустя годы вышла книга Малиновского «Солдаты России», где я снова познакомился с теми событиями, о которых рассказывал дед. Кстати, отбор солдат, по словам деда, в легион был очень тщательный; кроме отличной военной выправки и умений, необходимо было иметь чисто славянскую внешность, а также определенный рост и физические данные.
ШКОЛА.В 1954 году я пошел в начальную школу. Она располагалась на углу пересечения улиц Ватутина и Р. Люксимбург. Это был год, когда отменили раздельное обучение мальчиков и девочек, а до этого года школы делились на мужские и женские., с русским языком обучения и украинским. Одна из школ с украинским языком обучения находилась на стыке улиц Тимирязева и Шевченко. Подготовка к школе была определенным событием в жизни нашей семьи. Помню, родители долго обсуждали, какую одежду купить для школы. В тот время только введена была форменная одежда для школьников, которая была рекомендована но не обязательна. Это было связано с проблемами текстильной промышленности. А выбор одежды в магазинах был значительно ограничен. Форма школьника представляла собой тёмно-синие , с плотного сукна, брюки и гимнастерку, похожую на военную форму и перехваченная ремнем с эмблемой на бляхе в форме раскрытой книги. В похожей форме ходили так же и учащиеся ремесленных училищ. Форма была не удобная: летом в ней было жарко , а зимой холодно. И поэтому родители решили купить мне на зиму ботинки с калошами, ,брюки с курточкой и новое пальто, а также ранец. На летний-весенний период обучения были куплены короткие брюки бриджи с застегивающиеся под коленкой. И с первого сентября я пошел в школу. Запомнилось имя учительницы,ее звали Любовь Марковна. В первый день занятий она рассадила нас по партам ,обязательно мальчик с девочкой . Пересаживаться произвольно с одной парты на другую было запрещено. Парты с первого по третий класс были примерно одинакового размера, верхняя часть которых была покрашена черной краской. Крышка парты откидывалась и когда садились она закрывалась прижимала туловище к спинке парты, так что всегда ученик сидел прямо не сутулился. На крышке парты были углубления для ручки и чернильницы В то время писали перьевыми ручками. Перьев было несколько видов с различными номерами и формы .В школе разрешалось писать перьями со звёздочкой на шейке имеющей тонкий длинный носик. Это делалось для того, чтобы выработать у учеников каллиграфический почерк. Выработке почерка придавалось в то время большое значение. И наша учительница, Любовь Марковна всегда контролировала в наших тетрадках аккуратность письма.
В нашем классе учились как дети как военнослужащих, так и дети жителей проживающих неподалеку. В школу ,к началу занятий , мы с братом ходили одни или в сопровождении старшеклассников, которые жили неподалеку. А вот возвращение со школы было не всегда вовремя . Это было время, когда мы были посвящены сами себе, и путь домой выбирали не самый короткий. Так что могли прийти домой спустя пару часов после окончания уроков, за что нам с братом сильно доставалось от родителей.
Зимой склоны улицы Шевченко, в нижней своей части, выполняли функции горок. Зимы того периода были достаточно снежные и мы катались с горок, естественно, на своих ранцах, так что потом приходилось собирать свои ручки и тетрадки. А по весне, в низ по улице Розы Люксембурга до церквушки ,лился ручей, по которому мы , соревнуясь ,пускали свои корабли, сделанные накануне напротив военкомата ,который располагался недалеко от нынешней улицы Декабристов; всегда стояла огромная лужа воды которая для наших кораблей была прекрасным морем. Часто наше возвращение с братом кончалось тем, что навстречу шла наша мама искать нас. И дома нас ожидал соответствующий воспитательный момент. А на утро все забывалось и повторялось опять. После школы мы из тайников доставали свои корабли, спрятанные в укромном месте на улице, и все повторялось. Увлечение строительством моделей кораблей началось после того, как однажды ребята, которые жили в детском доме и с которыми были дружны, подарили нам с братом профессионально сделанную модель парусника. Надо отметить ,что в детском доме ,ребят учили основам профессии столяра, и в последствии кое — чему мы с братом от них узнали и научились.
Для строительства моделей кораблей в дело шло все, начиная от доски оторванной от забора, включая кусок найденного деревянного бруска. Поэтому руки у нас всегда были в порезах и натертых волдырях, так как многое приходилось строгать перочинным ножом. Строительство моделей кораблей увлекло не только нас , но и ребят, живших по соседству . Часто в луже, напротив военкомата мы выводили целые флотилии своих кораблей.
После окончания третьего года обучения наш класс перевели в школу, которая находилась в центре города. Где в начале учебного года, в сентябре, была проведена торжественная линейка . Ученики выпускного класса вручили нам книги .а мы им цветы. Мне досталась книга А.Г.Голубевой «Мальчик из Уржума» о детстве С.М. Кирова. Довольно интересная книга ,где подробно был показан быт и нрав того времени. А если смотреть глазами сегодняшнего дня на то время ,то получается не такое уж оно было ужасное ,как представляли нам его.
В новой школе я был принят в пионеры, что было достаточным весомым событием для меня. Приём в пионеры проходил в определенной очередности: в начале принимались отличники , а уж потом все остальные — по усмотрению учительницы . Помню ,что прием в пионеры проходил всегда в торжественной обстановке .Меня принимали в пионеры где то весной .В районе собора Антония и Феодосия была большая поляна, где был разведен костер и проведен торжественный городской пионерский сбор. Надо отметить особо ,что сам собор к тому времени не функционировал, хотя несколькими годами раньше моя память запомнила там венчание. Приём меня в пионеры я воспринял как важное жизненное событие моей жизни и вместе с отцом сходил на почту и подписался на газету « Пионерская правда», которая выходила в воскресенье и среду. Это была довольно интересная газета где печатались не только профессиональные журналисты ,но и юные корреспонденты представляли свои рассказы и заметки. Пионерский галстук я сам лично регулярно гладил утюгом и носил его не только в школу ,но и воспринимал его как часть своей одежды. Последнее имело свои негативные последствия. Часто взрослые ,а особенно бабушки, по поводу и без повода указывали нам, что «вы пионеры вы должны». И, в результате получалось, что нам нечего нельзя. Оказывалось нельзя даже играть в футбол, что этим мы всегда кому то мешаем «Піонери йдіть від сюди гэть, чого розбігалися, краватки одягли, а поводите себе погано». Эти слова мы часто слышали. Или не далеко от нынешнего дома 1-А в его середине, по улице Декабристов раньше находились частные дома, а перед ними стояла водопроводная колонка питьевой воды. Она была массивная чугунная, с узорами и с нее мы, детвора, любили пить воду. Но нам в то время не хватало сил одновременно нажать ручку колонки и пить воду. И мы придумали следующие: садились на ручку колонки и давили своим весом на нее, при этом одновременно наклоняясь и, повисая на шейке колонки, пили воду, что считалось особым шиком. А вода из этой колонки казалась нам наиболее вкусной. Порой к колонке выстраивалась целая очередь детворы, и результатом было большая лужа воды и грязь, за что доставалось нам от взрослых. И если мы были в это время в пионерских галстуках, то нас не только прогоняли ,как обычно ,а вспоминалось все и всех. Звучали при этом имена и действия их, о которых мы не ведали и не знали.
Где то в 1955-56 году рядом с городским кинотеатром, на месте которого сейчас стоит универмаг по улице Грушевского, открыли павильон, в котором был тир для стрельбы из пневматических винтовок. Для нас мальчишек того времени, это было целое событие. Стоимость одного выстрела была 30 копеек (цены до реформы 1960 года), а мороженное где-то 2 рубля – брикетик, обернутый вафельными пластинками. И мы, пацаны, жертвовали мороженным ради выстрелов в тире, хвастаясь один перед другим кто куда попал. Целями в тире были два медведя, бившие по наковалене, если попадаешь в цель, а так же .различная живность, которая опрокидывалась. при попадании в нее. Но особой удачей считалось попадание в самолёт ,который висел на наклонной проволоке и при попадании в него пикировал вниз с одновременным хлопком ружейного капсуля.
По весне, к концу учебного года, мы всем классом ходили фотографироваться. Фотоателье находилось не далеко от угла пересечения нынешней улицы Соборной и Грушевского. Помню, к ателье пришли наряженные, а многие девочки с цветами сирени. Фотографироваться в ателье была очередь из других классов, и я, что бы не терять время, побежал и купил мороженное. И только собрался полакомиться, как учительница Любовь Марковна срочно позвала нас в зал. Фотограф по своему усмотрению спешно стал нас сажать на скамейки перед фотоаппаратом. Но тут зашла наша учительница и все началось с начала. И в результате маленькие ростом сидели на полу, рядом с ней были посажены отличницы класса ,а остальных посадили и поставили на скамейках. сзади. А в это время мое мороженное постепенно таяло и таяло, и съесть я его не мог, так как нас все время перестраивали. И в то время как нас фотографировали, я думал только о мороженном, которое было в моей руке и съесть которого я не мог. И когда спустя годы смотрю на фотографию своего класса, я часто вспоминаю это мороженное.
 |
| Сергей Иванович Блинов |
Дописати коментар